Карина Меркурьева, специально для «Русской Эболы».

Первая мысль, которое промелькнет у вас при приближении полицейского: ничем хорошим это не кончится, – именно так ответили большинство граждан, с которыми мне удалось пообщаться. Полиция призвана следить за порядком. Тогда почему общество ее боится и старается избегать общение с теми, кто по сути должен обеспечивать наше спокойствие?

Надежда Толоконникова, участница феминистской панк-группы Pussy Riot.
Мне было лет шесть, мы с папой гуляли по Москве. И мы переходили на другую сторону улицы, если на встречу шел мент. С детства в подсознании отложился принцип «морды кирпичом»: если идешь мимо мента, не смотри на него, и даже не думай смотреть ему в глаза, чтобы не обратить на себя его внимание. Да, мне было шесть лет, и я радовалась тому, что я ребенок и никаких серьезных претензий мне менты предъявить не могут. Чего нам с папой было бояться? Да ничего. Мы не перевозили оружие и наркотики тоже не перевозили. Просто иррациональное «как бы чего не вышло». Повзрослев, я, скрепя зубами, стала учиться контактировать с ментами. Но если не проводить постоянно над собой психологическую работу, заложенное с детства желание перейти при виде полицейского на другую сторону улицы начинает зудеть и проситься наружу. Чтобы люди перестали бояться сотрудников правоохранительных органов, нужно сделать так, чтобы у меня был такой же шанс закатать мента (за дело) в тюрьму, как и у него — закатать в тюрьму меня. Полицейский должен чувствовать над собой власть рядового гражданина — тогда люди перестанут бояться ментов. Сейчас полиция – это особый орган: кого надо — закроют, кого не надо — зароют. Правоохранительные органы стали преемниками традиции бандитских крыш из 90-х, с которыми надо делиться и договариваться — или хуже будет. Феодально-бандитская структура, обирающие крестьян разбойники из «Семи самураев» Куросавы.

Виктор Шендерович, писатель и публицист.
Люди относятся с недоверием к полиции, потому что сегодня нет никаких шансов противостоять насилию власти. Страх был всегда, – всегда было и презрение, отразившееся в именах, которыми народ называл «народную» милицию, а потом полицию.

Константин Добрынин, сенатор от Архангельской области.
Полиция – это зеркальное отражение общества, один в один. Общество слишком хорошо себя знает, поэтому и боится. Реформа по условному грузинскому варианту или американскому, прозрачность в прямом и переносном смыслах, начиная от отделений полиции и заканчивая принципиально иной работой пресс-служб, полный отказ от палочной системы, выборность на конкурсном принципе участковых, реально независимая служба внутренних расследований и много еще деталей, все это поможет искоренить страх людей перед полицией. Опыт общения с полицией у меня без преувеличения гигантский, так как с правоохранительными органами я общаюсь с самого рождения, поскольку мой папа советский милиционер, отдавший службе почти тридцать лет своей жизни. Поэтому изнанку милиции/полиции я знаю изнутри. Неблагодарная собачья работа, окопы, водка, разрушенные семьи, ранние смерти, но при этом полная самоотдача тех ментов, которые хотят защищать людей, умеют это делать и делают. А такие еще остались и их не мало. Вот они и есть тот скелет на который и надо нарастить новые мышцы.
А начинать надо было еще вчера.

Вадим Коровин, активист и политик.
Уже в конце XX века детей пугали полицейскими. Сейчас общество боится полицию меньше, чем в 90-ые. Страх происходит из-за того, что полицейские в своей деятельности руководствуются не законом, а произвольными решениями. Однако, нужно понимать, что общество в России «буржуазится» – полиция модернизируется. Это процесс позитивный, но медленный.

Ну а пока полиция все еще остается репрессивным органом, который «использует насилие не в рамках закона, а в рамках справедливости», так выразился один мой знакомый сотрудник правоохранительных органов. Насилие применять действительно разрешено, но где заканчиваются эти границы «справедливости»?

Марк Гальперин, гражданский активист, участник движения «За смену власти».
Полиция – это репрессивный и коррупционный органом, действующий в интересах правительства. В советское время не было такого наглого мздоимства и избиения, поэтому полицию так сильно, как сейчас, не боялись. Больше опасались внутренних органов, типа КГБ. При нынешней политической ситуации в стране нельзя ничего сделать, чтобы искоренить страх людей перед полицией. Нужно изменить власть путем мирной революции, как это случилось в 1991 году.

Виктор Николаев, активист-либерал.
Изменить ситуацию и заставить людей больше доверять полиции можно лишь, уволив поголовно всех, особенно вышестоящих, вплоть до министра и набрав новых людей, которые ранее с полицией связаны не были.
Юрий Екишев, один из создателей движения «Народное ополчение России», писатель, политик.
Общество ненавидит полицию, так как это чуждое для него явление. Государства с наличием правоохранительных органов присущи Западу. В России исторически так сложилось, что полицейские особо не были нужны. В нашем государстве с древних времен жили едиными семьями, общинами. Чем больше полиции – тем меньше порядка, поэтому правоохранительных органов не должно быть в принципе, должны быть другие силовые структуры, поддерживающие порядок в обществе. Сейчас полицейские лишь имитируют защиту населения. Сегодня существует несколько факторов, которые способны дестабилизировать общество:
1. Кризис
2. Война
3. Смерть
4. Техногенные катастрофы
5. Экологические(природные) катаклизмы
6. Внутренние факторы(кремлевские разборки, как грабить Россию)
7. Внешнее влияние и создание внутри страны сил, контролируемых извне.
Мой опыт общения с полицией очень обширный. Не встречал полицейских, которые бы не боялись нормальных людей. Они свою силу применяют только по отношению к слабым, а с сильными, они сами «слабые». Нормальные кадры ушли из правоохранительных органов. Сейчас полицейские – это просто банда.

Асмик Новикова, руководитель исследовательских программ фонда «Общественный вердикт» и эксперт по реформе МВД.
Далеко не все боятся полицию. Раньше мы проводили исследования среди населения: вопросы были такими: доверяете полиции или относитесь с опасением? Но относитесь с опасение и испытываете страх – не одно и то же. Кроме того, люди в целом весьма отстранены от всего того, что связано с полицией. И это, в целом, нормально.
В основном люди предпочитают лишний раз не общаться с полицией, так как они слышали о не очень приятных, иногда страшных историях, которые связаны с ее деятельностью. Причина, почему люди не хотят общаться с сотрудниками правоохранительных органов, – это не только то, что они, в той или иной степени боятся стать героями таких историй. Большей частью люди трезво оценивают свои возможности и понимают, что их ресурсов, влияния, сил недостаточно, чтобы противостоять полиции в случае, если полиция ими заинтересуется. Органы, что очевидно, сильнее. Чтобы люди больше доверяли полиции, ей, в первую очередь, нужно стать современной профессиональной службой, нужно продолжать работать в интересах граждан, работать понятным для граждан способом, и общество должно видеть результаты работы полиции.

Виталий Лагош, адвокат.
Сотрудники правоохранительных органов обязаны выполнять те функции и задачи, которые изложены в Федеральном законе «О полиции». Понятие «полиция» неотделимо от насилия, так как власть – это всегда насилие.

Денис Деркасов, практикующий юрист.
Я не уверен что наше современное общество боится полицию, скорее это страх от санкций и наказаний, люди боятся не людей в погонах, а последствий которые могут придти вместе с ними. Но в целом если рассматривать состояние страны за последние лет 20, то можно понять что в 1991 года после развала СССР, страна встала перед чертой. Данным стоянием государства воспользовались криминальные элементы, которые впоследствии всеми способами и методами добивались поставленной цели, естественно, что эти методы были противозаконными. И вместе со страной поменялся менталитет правоохранителей, милиция стала более жестко реагировать на возникшие проблемы, также противозаконными методами. Осуждать я их не имею морального права, так как для ситуации 90-х это было действенно. Но уже в 2000 году страна стала меняться, население стало законопослушнее,так как всех злодеев пересажали. Но сотрудники правоохранительных органов остались прежние, и с ними сохранились их методы выявления и раскрытия преступлений.

Владислав Рязанцев, гражданский активист и координатор «Левого фронта».
Страх общества перед полицией связан с многочисленными фактами беспредела сотрудников правоохранительных органов. В большинстве случаев, полицейские получают символические наказания, либо вообще уходят от ответственности. Эта безнаказанность и порождает страх перед ведомством, которое должно охранять и защищать граждан. После самого переименования милиции в полицию в 2010-м году лично у меня сложилось впечатление, что российские власти затеяли строительство очередной «потёмкинской деревни». Пропагандистская составляющая переименования милиции в полицию — неудачный выбор властей, потому что слово полиция вызывает массу негативных ассоциаций. В первую очередь, у людей старшего поколения и у молодых людей, которые немного интересуются историей возникают ассоциации с жандармами, с полицаями времён Великой отечественной войны. То есть, никакого позитивного имиджа это переименование, на мой взгляд, не принесло. К сожалению, страх перед полицией нарастает с каждым днём, с каждым годом. В больном организме сложно вырастить здоровый орган. Сегодняшняя система госуправления, чиновничество в целом тотально поражены коррупцией, поражены ложью, поражены действиями в интересах своего кармана, аффилированного бизнеса, а не в интересах граждан. Поэтому надеяться в такой системе создать честную полицию, которая будет служить гражданам – это иллюзия. Властям не нужна полиция, которая бы действовала во благо народа, – им нужны профессионалы, которые будут честно защищать их коммерческие интересы. Разумеется, эти интересы противоречат интересам большинства граждан и одна из задач полиции сейчас – посеять в обществе атмосферу страха, исправить в рамках режима это невозможно.

Леонид Мартынюк, член Бюро Федерального политсовета в движении «Солидарность» и автор проекта «Ложь путинского режима».
Изменение названия правоохранительного органа никаких реальных последствий не имело. По факту полиция осталась тем же неэффективным и коррумпированным образованием, каким она была тогда, когда называлось милицией. Разложение полиции началось еще в 90-ых. Я тогда учился в университете и каждую неделю два раза ездил из своего родного города в тот, где был мой ВУЗ. Очень часто на вокзалах моя большая сумка вызывала интерес сотрудников МВД. Уже тогда была практика выманивания денег: мы не ведем тебя в отдел для проверки, а ты нам за это даешь денег. Люди, которые ждали на вокзале автобус или поезд не хотели пропустить свой рейс и часто поддавались на такие милицейские провокации. Чтобы изменить ситуацию в стране, необходимо провести настоящую реформу, аналогично той, что был проведена в Грузии, в период президентства там Михаила Саакашвили.

Владимир Акименков, анархист, активист и фигурант «Болотного дела». Общество боится полиции: люди знают на своем и чужих примерах о том, что творится в органах. Как реальные преступники, так и люди, ничего не совершавшие, подвергаются избиениям, пыткам. В полицейских участках происходят очень плохие вещи, вплоть до убийств и суицидов. Люди боятся, потому что они знают, что из себя представляет полиция. Хоть в России, хоть в любой другой стране мира полиция служит кучке, группе лиц, которая узурпировала политическую и экономическую власть. Государства и корпорации располагают штатами своих силовиков. Тенденция последнего времени, российская и мировая: власти предержащие сознательно дают полицейским и прочим силовым службам карт-бланш на применение насилия, на то, чтобы держать людей в узде. Чтобы граждане и не думали объединяться и бороться за свои права, отстаивать то, что им положено хоть по праву жизни, хоть по формальному закону, который сильные мира сего и приняли. Людям нужно объединяться и отстаивать свои и «чужие» права — только путем борьбы можно изменить положение дел. Не все люди сталкивались с полицейским насилием, и закономерно, что такие граждане боятся узнавать правду о пытках, не желают слышать о том, что происходит в полицейских участках, в тюрьмах и колониях, в ИВС. Некоторые думают, что насилие происходит где-то «там» и их не коснется, либо что этого вовсе не существует, а новости о повесившихся в камерах придумывают некие русофобы, угрожающие православию и не любящие царя-батюшку. Увы, многие излечиваются от предрассудков, лишь обретая собственный горький опыт. Сидя в тюрьме по «Болотному делу», я видел и настоящих преступников, и тех, кто пострадал от произвола правоохранительных органов. И некоторые из арестантов несли разный ад. Мол, нам не надо было выходить на Болотную и Сахарова — от того, что мы выходили на улицу, только полиции в городе стало больше. Это вообще какая-то логика раба, холопа даже. Или рассуждения людей о том, что, каким бы ни был плохим Путин, он держит Россию в узде. Что нас хотят сожрать американцы. Что те, кто оппонирует власти, кто протестует и борется, – враги народа, экстремисты, агенты каких-то темных сил. В целом отмечу, что страх людей перед полицией будет проявляться до тех пор, пока народ не обретет всей полноты политической и экономической власти. Чего можно добиться, лишь перестав доверять свою судьбу «добрым царям», «хорошим чиновникам» и «честным полицейским» — таких явлений не было и не будет.

Николай Кавказский, оппозиционер, правозащитник, фигурант «Болотного дела».
Люди воспринимают полицию не только как своих защитников, но и как тех, кто может совершить в отношении них беспредел – подбросить наркотики, посадить в тюрьму для галочки. Я думаю, что страх перед полицией был всегда. Полиция в нашей стране всегда действовала в интересах власти, а не в интересах закона или народа. А наша власть почти всегда была диктаторской. За полицией должен быть действенный общественный контроль. Необходимо устанавливать камеры видеонаблюдения с трансляцией в интернет во всех отделах полиции и полицейских машинах для обеспечения прозрачности работы. А начальники полиции должны избираться, а не назначаться сверху. Тогда, правоохранительные органы будут хоть как-то подконтрольны людям, а значит и доверия к ним будет больше. Самый негативный опыт общения с полицейскими у меня был на различных политических акциях и в судах, когда я был обвиняемым по «Болотному делу». 6 мая 2012 года я получил пару тумаков от наших «правоохранителей», в мае этого года был незаконно задержан на радужном флешмобе. В настоящее время обжалую свое незаконное задержание. А когда я был подсудимым по «Болотному делу» и меня водили в наручниках в клетку или «аквариум», то полицейские порой кичились своим должностным положением и угрожали мне физической расправой.
Однако несмотря на статистику и мнения людей, из которых становится ясно, что полиция действует не всегда законными методами, сами сотрудники правоохранительных органов уверены в обратном. «В адрес полиции применяется намного чаще насилие, чем в адрес граждан. Полицейские реально ущемлены в правах», — считает сотрудник правоохранительных органов Иван Григорьев. «В основном общество относится отрицательно к полиции, многие огрызаются и хамят, люди не знают законов и своих обязанностей», – уверен сотрудник МВД России, пожелавший не называть своего имени. Бывший сотрудник правоохранительных органов Александр Дегтярев считает, что в некоторых ситуациях полицейские действуют не согласно закону, но эти ситуации очень редки, а «выбивать» показания – это действие полицейских «в рамках справедливости». Но где все-таки заканчиваются эти рамки?

http://rusebola.com/2015/07/22/merkuryeva/

Comments

comments